
"громче, чем бомбы": экзистенциальная драма йоакима триера - российская газета
- Select a language for the TTS:
- Russian Female
- Russian Male
- Language selected: (auto detect) - RU
Play all audios:

Молодой норвежский режиссер уже прибегал к использованию наследия пост-панка - события его первой картины "Реприза" с первых минут органично сопровождает холодный бит Joy Division.
В своем третьем фильме, ставшим у Триера первым англоязычным и снятым за пределами Норвегии, он применяет иное музыкальное решение, но общего с "Репризой" и второй лентой
режиссера "Осло, 31 августа" по-прежнему остается много. Так что если вы не относитесь к числу любителей "фестивальных" скандинавских драм, смело проходите мимо.
Беспрерывные экзистенциальные муки на фоне внешнего североевропейского благополучия, сводящиеся к до остервенения банальным конфликтам человека с внешним миром - излюбленный в странах
региона объект творческой рефлексии. Через все три фильма Триера проходят одни и те же темы: невозможность быть по-настоящему понятым, различные формы маргинализации, болезненный и
безжалостный эгоцентризм, по-разному мотивированная ложь и - неизбежная деталь любого сюжета - суицид, мрачной альтернативой нависший над унылым обывательским омутом. Заполучив в свое
распоряжение вместо привычных актеров-соотечественников относительно звездную американо-ирландскую команду, Триер рассредоточил внимание, в равной степени уделив его нескольким персонажам.
Это - мать (Изабель Юппер), покончившая с собой из-за неумения разобраться в своем отношении к родным и к собственной работе (ситуацию явно усугубила пресловутая этическая проблема профессии
военкора); ее муж (Гэбриел Бирн), который не в состоянии пережить трагедию самостоятельно и донимающий находящихся в шоке сыновей; собственно, сыновья - типичный замкнувшийся в себе
подросток (юный Девин Друид), флегматично уставившийся в очередную "пропасть во ржи", и формально успешный глава новой ячейки общества (Джесси Айзенберг), успевший позволить своей
слабости пустить метастазы лжи и предательства. Единственная интрига картины - узнает ли (и если да, то при каких обстоятельствах) младший сын о том, что гибель матери не была случайной. А
так герои - "все такие несуразные, угловатые, такие противоречивые" - безуспешно пытаются понять хотя бы самих себя и найти какой-нибудь просвет впереди. Кому-то это, похоже,
удается. А кому-то, вероятно, даже удастся найти во всей этой истории и в том, как она рассказана, что-то по-настоящему незаурядное. 3