Reader TTS

ОАО «Кормиловский комбинат хлебопродуктов» — это мельница производительностью 500 тонн зерна в сутки, комбикормовый завод — 630 тонн в сутки и два элеватора общей емкостью около 100 тысяч

тонн, расположенных на одной территории вдоль железной дороги. Один элеватор привязан к мельничному производству, другой — комбикормовому. Есть еще ряд вспомогательных производств:

строительный цех, автотранспортный, пекарня, мини-пекарный цех магазин. Кроме того с 1999 года комбинат начал самостоятельно выращивать пшеницу, став одним из крупнейших производителей зерна

в районе. На сегодняшний день в аренде у пайщиков 10 тысяч гектаров земли.  С этого и начался разговор корреспондента «КВ» с генеральным директором комбината Валентином ПОЛИТЫКИНЫМ. —

ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ У ВАС ОДИНАКОВЫЕ УСЛОВИЯ ОПЛАТЫ ДЛЯ ВСЕХ ВЛАДЕЛЬЦЕВ ЗЕМЛИ? — Абсолютно одни и те же. Мы платим пайщикам 10% от валового намолота. — С ЕГО УЧАСТКА ЗЕМЛИ? — Да. — Усредненный

по всей вашей площади или в зависимости от урожая на земле, принадлежащей конкретному пайщику? — У нас порядка полутора тысяч пайщиков. Ко всем подходить индивидуально невозможно. Поэтому

берем усредненный намолот. Землю мы арендовали у пайщиков двух хозяйств — АО «Сибирь» и АО «Победитель». Оба — Кормиловского района. — А зачем вам это? До 1999 года выращиванием зерновых не

занимались. Работали как-то, существовали. И тут вдруг решили «ринуться» в сельское хозяйство. Смысл? — Стали сокращаться объемы зерна на переработку. Это во-первых. Во-вторых, мы видели,

что немало земли в районе практически не обрабатывается. Видя эти два момента, мы и решились на собственное зернопроизводство. Просчитали, естественно, экономику. А она выглядит

так:себестоимость зерна в два раза ниже ее рыночной цены. — ВАМ ПРОДАЮТ ПО РЫНОЧНОЙ? — Естественно. В 1999 году у нас себестоимость производимого уже нами зерна (а тогда мы посеяли 3,5

тысячи га) была 1300 рублей. В прошлом году мы засеяли 5,5 тысячи га, и себестоимость получилась 1000 рублей за одну тонну. Рыночная цена, если помните, с августа начала расти с 2200 рублей

и выше. Так что с каждой выращенной нами тонны мы имели около тысячи рублей дохода. — Но почему так получается? Есть перерабатывающее предприятие. Зачем ему заниматьсяеще и выращиванием

зерна? Почему бы комбинату не заниматься своей профильной деятельностью и не зарабатывать на этом деньги, как это было в советское время? Вы ведь не только покупаете зерно, но в немалой

степени берете давальческий хлеб. Храните его, перерабатываете и получаете за это свои рубли. — Зарабатывать нужно на всем. Опыт времен перестройки показал, что более крепко экономически

стоят на ногах предприятия, которые занимаются не одним направлением деятельности, а несколькими. — Несколько лет назад, помню, был избыток зерна четвертого класса. Оно оставалось на

элеваторах чуть ли не полтора — два года. — Да. В 1997-98 годах в области было произведено очень много такой кормовой культуры. А продовольственная пшеница 3 класса была в большом дефиците.

Этот 4-й класс использовали даже в печении хлеба. Хотя при нормальных условиях — это фуражное зерно для свиней и птицы. С другой стороны, я, например, считаю, что экономически невыгодно

использовать на корм скоту зерно, как это делают сейчас многие хозяйства — сами его дробят и этой дробленкой кормят. Мы пытаемся доказать, что кормить эффективней концентрированными

комбикормами. В этом году договорились с тремя хозяйствами — «Михайловское», колхоз им. Ленина, «Некрасовское» — они нам поставляют фуражную пшеницу, а мы им — комбикорма. Надои у них теперь

в пределах 10 кг на корову в сутки. Хозяйства, которые не пользуются комбикормами, надаиваютпо 4-5 литров. — Но, наверное, нужно посчитать в рублях: в какую сумму обходится литр молока у

тех, кто пользуется комбикормом, и в какую — у тех, кто дает скоту дробленку. — В чистой арифметике это выглядит так: сегодня тонна фуражной пшеницы стоит от 3000 до 3400 рублей, а у тонны

концентрированных кормов для крупного рогатого скота максимальная цена от 2600 до 3000. — Но если в 1997-98 годах, как мы говорили, был избыток фуражной пшеницы, но начиная с 1999 года в

области, насколько я знаю, ее недостает. — Пшеницу, естественно, все стараются вырастить продовольственную — она дороже. В советские плановые времена хозяйствам доводилось задание, сколько

вырастить пшеницы того или иного класса. Сегодня товаропроизводителям ориентироваться на 4 класс, понятно, невыгодно. У нас, на перерабатывающих предприятиях, ее изготавливают в процессе

выработки муки. Подрабатывая продовольственную пшеницу, естественно, получаем какой-то отход. Подбираем мелкую фракцию, которую направляем на фуражные цели. Но этого мало. — ОСНОВНЫЕ ДОХОДЫ

ВЫ ОТ ЧЕГО ПОЛУЧАЕТЕ? — За 2000 год основной доход был от производства собственного зерна — порядка девяти миллионов рублей. Это около 50% нашего валового дохода. Мельничное производство

попрошлому году оказалось убыточным: мы простояли в прошлом году около трех месяцев. — ПОЧЕМУ? — Выработали три тысячи тонн нестандартной продукции, и поэтому у нас отзывали лицензию. А в

1999 году мы основной доход получили от комбикормового и мукомольного производства. А доход от сельхозпроизводства был незначителен. — ТОГДА АРЕНДОВАННЫХ ПЛОЩАДЕЙ БЫЛО МЕНЬШЕ? — ДА. В

ТЕКУЩЕМ ГОДУ ДУМАЕМ ПОЛУЧИТЬ РАВНОЗНАЧНЫЙ ДОХОД. — КОРМИЛОВСКАЯ МУКА ШИРОКО ИЗВЕСТНА В ОБЛАСТИ. — НЫНЧЕ МЫ ЕЕ БОЛЬШЕ ОТГРУЖАЕМ В МОСКВУ И САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, НЕЖЕЛИ ПРОДАЕМ ВНУТРИ ОБЛАСТИ. —

ЭТО ВАША МУКА ИЛИ ИЗ ДАВАЛЬЧЕСКОГО СЫРЬЯ? — Давальческая. То есть москвичи и санктпетербуржцы сдают зерно под муку и платят нам за переработку. — ВЕЛИКА ЛИ КОНКУРЕНЦИЯ НА РЫНКЕ МУКИ? — В

области построено около ста мини-мельциц, из них около шести — производительностью около 50 тонн в сутки. Себестоимость их муки ниже. — ПОЧЕМУ? — Как правило, эти мини-мельницы образовались

при сельских акционерных обществах. А значит, у них изначально низкая себестоимость сырья. Мы, получая зерно по рыночным ценам, на рынок выходим с более дорогим продуктом. Единственно, за

счет чего мы можем конкурировать, — качество. Это, кстати, и стало одним из факторов, заставивших нас пойти в товаропроизводство. Тем более что в Омской области отмечается устойчивая

тенденция снижения зернопроизводства.Если раньше область выращивала более двух миллионов тонн зерна, то в прошлом году уже 1700 тысяч. — КАКОВА РЕНТАБЕЛЬНОСТЬ ПЕРЕРАБОТКИ ЗЕРНА В МУКУ? —

Средняя цена зерна, скажем, три тысячи рублей. Из тонны пшеницы получается примерно 750 кг муки. Стоимость тонны муки примерно тысяча рублей. Считайте. — То есть продавать муку на 45-50%

выгоднее, чем зерно. А значит, товаропроизводители все, что могут, перерабатывают в муку сами. Какое же тогда будущее ждет крупные мельницы? — За время перестройки все мельницы сохранились.

Все действуют. И у каждой из них есть возможность заниматься землей. И колосовская мельница (ее объемы 50 тонн в сутки) занимается землей, и Большеречье. Наш комбинат тоже не остановится на

10 тысячах гектаров. На следующий год будем брать землю еще. А сельские товаропроизводители почему-то выжили далеко не все. Не зря в последнее время многие крупные компании заинтересовались

сельскохозяйственной переработкой. Такие интересы, в том числе и по Омской области, появились и у нефтяников, и у мощных финансовых групп. А на землю мало кто пошел, несмотря на, казалось

бы, очень высокую стабильность зернопроизводства. — СКОЛЬКО ЗЕМЛИ ВЫ ХОТИТЕ ВЗЯТЬ ЕЩЕ? — Я думаю, для нашего производства оптимально было бы около 25 тысяч га. Этозакрыло бы наши потребности

в зерне на 30-40%. — ПО ИТОГАМ ПРОШЛОГО ГОДА У ВАС ПРИБЫЛЬ КАКАЯ ПОЛУЧИЛАСЬ? — ОКОЛО ПЯТИ МИЛЛИОНОВ РУБЛЕЙ. — НАВЕРНОЕ, ВЫ ОСНОВНОЙ ПЛАТЕЛЬЩИК РАЙОННОГО БЮДЖЕТА. — Около 50% доходной части

бюджета Кормиловского района формируется нашим комбинатом хлебопродуктов. — Полгода назад я разговаривал с новым главой вашего района МИРОШНИЧЕНКО. Он часто упоминал ККХ, говоря о различных

проектах. Сравнивал с паровозом, который должен вытянуть с полустанка застоявшуюся там экономику района. Что это за проекты? — О первом из них я уже говорил — аренда сельхозплощадей. Второй

проект — мы думаем заняться животноводством. — РАЗВЕ ЭТО ВЫГОДНО? — Пока нет. Но у нас есть комбикорма, которые пока трудно реализуются. Есть отходы от производства зерновых — солома и так

далее — которые можно использовать на кормовые цели. — С ЧЕГО НАЧНЕТЕ: СО СВИНЕЙ, ПТИЦЫ ИЛИ КОРОВ? — С крупного рогатого скота. Не думаю, что это будет для нас большим каким-то направлением.

Скорее, как подсобное хозяйство — порядка 200-500 голов дойного скота. Плюс к этому, наверное, 200-400 поросят будем держать. Ну это для своего коллектива. Для их социальной защищенности. —

А РЕГИОНАЛЬНЫЙ ЗАКАЗ СЕЙЧАС СУЩЕСТВУЕТ? — В 1998 году мы переработали 17 тысяч тонн регионального зерна, в 1999-м — 12 тысяч, 2000-м — 8 и в нынешнем — около двух тысяч тонн. — ПОЧЕМУ? — Я

считаю, что региональный заказ существует в меньшей степени для получения какой-то экономической выгоды для области, а в большей степени для защиты социальной сферы региона. Наверное, по

каким-то причинам товаропроизводители, не рассчитавшись полностью за предоставленные им в прошлые годы в кредит ГСМ, постепенно привели данную схему к некоторому краху. Задолженность перед

«Омским продовольствием» велика. А это деньги — замороженные или пропавшие.