Reader TTS

В рамках цикла «Беседы о банковском бизнесе» главный редактор «КВ» Марат ИСАНГАЗИН встретился с директором омского филиала ОАО «Россельхозбанк» Ириной ШАДРИНОЙ и задал ей ряд вопросов. — Что

собой представляет омский филиал Россельхозбанка? — Он появился на свет 29 марта 2000 года и был среди десяти первых в России филиалов Россельхозбанка. Сегодня насчитывается уже 67

филиалов, но по размеру кредитного портфеля, уровню финансовой доходности мы по-прежнему занимаем 10 -11 места. — Какой у вас объем кредитного портфеля? — На сегодня — миллиард восемьсот. —

Только юридические лица? — Нет, целиком. Причем динамика такова: только за текущий год вложили более восьмисот миллионов в сельское хозяйство Омской области. — В рамках национального

проекта? — Не только. Например, крестьянско-фермерским хозяйствам мы выдали на приобретение сельхозтехники более двухсот миллионов рублей за 2006 год. Что касается национального проекта, то

в развитие животноводческих комплексов мы уже вложили около 92 млн, а соглашений подписано на 450 миллионов. Кредитные линии будут выбираться в течение года. Так, скажем, уже до 1 июля еще

200 — 250 млн из этой суммы уже будет размещено. — За ближайшие 10 дней? — Конечно. Дело в том, что деньги в основном выделяются на модернизацию, под залог уже имеющихся животноводческих

комплексов. Однако на практике выяснилось: у большинства помещений нет документов на право собственности, не оформлены соответствующим образом земельные участки. Так что сейчас большая

работа ведется просто по техническому оформлению. Такие документы подписываются сейчас практически каждый день. — Например? — Интересный проект модернизации и увеличения поголовья в

агрокомплексе «Ударный» в Горьковском районе. Там уже сегодня пять — шесть ферм с численностью свиней около шести тысяч голов. Очень грамотный проект: отдельно маточник, родильное отделение,

основное стадо, есть кормоцех. Предполагается убойный цех. Новый свинокомплекс будет строиться в «Памяти Ильича» Нововаршавского района. Сейчас у них только крупно-рогатый скот, но они

рассчитывают завести еще семь тысяч голов свиней. Когда национальный проект начинался полгода назад, было массовое увлечение огромными суммами заявок на кредит. Создавалось ощущение, что у

сельчан просто появилось желание брать деньги пока дают. Многие из заявок не были даже подкреплены финансовым состоянием заемщиков, а ведь нужно платить проценты, обслуживать долг. Сейчас

что нас радует? Немало заявок стало поступать от нормально работающих и реально действующих хозяйств. — На недавнем заседании областного правительства шел разговор о рентабельности сельского

хозяйства. По итогам прошлого года выяснилось, что свинина оказалась очень рентабельной, молоко и говядина просто рентабельны. Понятно, что, надеясь на высокие доходы, все ринулись в

свиноводство. Не случится ли через три-четыре года перепроизводство свинины и падение рентабельности? — Мы анализировали эту ситуацию. По осени действительно был вал заявок с предполагаемым

поголовьем от 50 до ста тысяч голов свиней, но нынешние проекты поскромнее — от пяти до пятнадцати тысяч. Дело в том, что часть перерабатывающих предприятий работает на привозном сырье, что

отрицательно сказывается на качестве и стоимости. А общее увеличение производства свинины приведет к снижению цен и увеличению ее потребления. Так что я не вижу опасности перепроизводства:

нам до этого еще очень далеко. Да и в этом далеком будущем есть выход — поиск других рынков сбыта. — Откуда ресурсы на кредиты по национальному проекту? Государство выделяет? — В 2006 году

предусматривается увеличение уставного капитала Россельхозбанка на 3,2 млрд рублей, которые должны быть направлены на развитие животноводческого комплекса страны. Но этих денег пока нет.

Если на 1 января 2006 года кредитные вложения Россельхозбанка в целом составляли 44 млн рублей, то на 1 января 2007 года ожидается 110 миллиардов. Упомянутые госвложения — лишь капля в море.

Так что деньги, которыми кредитуются нацпроекты, — это средства банка. Поэтому кредиты должны быть платными и возвратными. — Но откуда у Россельхозбанка такие ресурсы? — Наш банк занимает в

России 17-е место по уставному капиталу, 19-е место по размеру чистых активов и 12-е место по кредитному портфелю. При этом банк на сто процентов государственный. Все это позволило привлечь

немалые ресурсы на Западе под еврооблигации. — До вашего филиала эти ресурсы по какой стоимости доходят? — Примерно под девять процентов. — А продаете под какой процент? — Четырнадцать —

шестнадцать процентов. Под 12% годовых кредитуются только кредитные кооперативы. — Национальные проекты финансируете под какой процент? — Строго четырнадцать. — Есть льготный период? —

Основная сумма долга начинает возвращаться через год или два. — Плюс к этому государство субсидирует заемщикам две трети ставки Центрального банка. То есть хозяйству кредит в конечном счете

обходится в 5,6%? — После получения субсидий. При кредитовании личных подсобных хозяйств в рамках национального проекта субсидии составляют даже 95%. — Сейчас в село пришло немало инвесторов

из города. Они тоже, наверное, стремятся получить субсидированные кредиты? — Инвесторы приходят на село с разной целью. Есть такие, кто приходит всерьез и надолго. А есть и другая группа,

которые начинают вроде работать, берут кредиты, у них не получается, и в итоге их хозяйства разоряются чуть ли не под ноль. И таких немало. Может, это происходит от их неумения, может, от

чего-то другого. Очень серьезная проблема в сельском хозяйстве Омской области — банкротства. Я на днях встречалась с вице-президентом одной из саморегулируемых организаций арбитражных

управляющих. По его словам, в других регионах управляющие не ставят целью разорить хозяйство: они в самом деле, отсекая явно не возвращаемые долги, сохраняют отношения с банками —

единственными источниками будущего пополнения ресурсов. Они несут функцию финансового оздоровления. К сожалению, в Омской области не всегда так. — Недавно «КВ» как раз писали о криминальных

банкротствах с целью хищения кредитов банков. — Да, такое есть. Мы, в частности, писали жалобы в прокуратуру и УВД, когда действия арбитражных управляющих несли в себе не потенциал

инвестирования, а, наоборот, разорения. Так произошло, например, с мясокомбинатом «Большереченский». Работающее предприятие было фиктивно обанкрочено и разорено. Перестали существовать

рабочие места, исчез налогоплательщик. Все это произошло в результате действий по сговору собственника и арбитражного управляющего. — Но вернемся к национальному проекту и возьмем другое

направление: личные подсобные хозяйства. — Мы их кредитовали еще до появления национальных проектов. Но если в прошлом году мы выдали на эти цели 7,5 млн руб., то в этом — уже 33 млн. Здесь

есть, правда, проблемы, связанные с уровнем жизни на селе. Кредиты мы выдаем, учитывая ежемесячные доходы заемщика и его семьи и их поручителей, а они — невелики. Плюс к этому там огромная

закредитованность в Сбербанке и «Русском Стандарте». Есть примеры, когда взятые под развитие личного подсобного хозяйства деньги идут на возврат потребительских кредитов в этих банках. А это

дискредитирует саму идею национального проекта «Сельское подворье». Еще одна проблема здесь — отсутствие залоговой базы. Мы столкнулись с тем, что обычно заемщики говорят: а у нас ничего

нет. В большей части они лукавят, потому что, во-первых, не хотят отвечать личным имуществом, во-вторых, не хотят это имущество официально показывать. Мы говорим, например, крестьянину: у

вас же есть трактор, пусть он и станет залогом под пятилетний кредит. А тот отвечает: трактор не оформлен. А не оформлен он потому, что за него надо платить и ставить на учет. Жить, конечно,

так хорошо, но кредитоваться сложно. Так что очень трудно преодолевать психологию того, что эти деньги необходимо возвращать. — Привыкли, что долги селянам регулярно списывают. — Но теперь

это не государственные деньги, а банка, и их надо будет вернуть. Поэтому мы настаиваем, идем навстречу только в том, что на часть суммы готовы взять залог, а на часть — поручительство

соседей, родственников и т.д. — Землю под залог берете? — Для кредитования личных подсобных хозяйств — нет. — Почему? — Во-первых, земля тоже обычно не оформлена. Во-вторых, если и

оформлена, то землю под домом, как и сам жилой дом, в залог брать накладно: в случае невозврата встанет вопрос о выселении семьи, а это уже дело политическое. — Но у каждого крестьянина есть

еще и земельная доля. — Эти доли мелкие и скорее всего не выделены по кадастру. Нет смысла ими заниматься. Может быть, в будущем при росте стоимости земли на мелкие наделы и появится спрос,

но не сейчас. Крупные участки земли сейчас пробуем брать в залог. Но мы выдали пятилетние кредиты пока только двум хозяйствам: КФХ «Весна» и Камышино-Курскому. Пока такого рода ипотечные

кредиты утверждает головной банк, что несколько неудобно. В ближайшее время предполагается все же передать решение вопросов по ипотеке земли на места. — Много ли вы кредитуете

крестьянско-фермерских хозяйств? — В сети Россельхозбанка мы занимаем второе место по России. Только на приобретение техники и оборудования выдали им в текущем году 222 миллиона. — Насколько

рискованно работать с фермерами? — Менее рискованно, чем с крупными хозяйствами. Они собственники, а значит, по-другому относятся к деньгам и доля просроченных кредитов у них меньше. — Вы

даете кредиты под будущий урожай? — Да. — И как вам ситуация прошлого года, когда возникла проблема со сбытом зерна по достойным ценам и рентабельность зерновых оказалась близка к нулю? — Мы

на себе почувствовали все эти проблемы. Уровень пророщенности зерна в прошлое лето превысил 20% при минимально допустимом 5%. Естественно, цена на зерно упала. — Что имеется в виду? — В

августе, когда зерно стояло залившееся, пошли двухнедельные дожди. И зерно стало расти в колосе. Горох полег и начал цвести заново. Это вообще была катастрофа по Саргатке, по Колосовке,

Москаленкам, Исилькулю. Трудно пришлось хозяйствам. Мы, насколько могли, старались их перекредитовать. В итоге крестьянам пришлось осенью сбрасывать пшеницу по низким ценам, чтобы гасить

кредиты. Понятно, что в выигрыше оказались те, кто зерно держал, договариваясь с банками. К сожалению, в этом отношении по осени позиция Сбербанка была жесткой — они отказывали в ряде

случаев в пролонгации. То зерно, которое хозяйства тогда продавали по 800 — 1200 руб., сейчас стоит 2 600 за тонну. То есть если бы отдельные банки подождали, то агропром бы вернул им

кредиты с процентами, себе бы что-то оставил и не оказался бы сегодня в столь удручающей ситуации. Но что делать, мы все работаем в таком рискованном сегменте бизнеса. Но что интересно:

проблемы прошлого года и стали причиной нынешнего всплеска интереса к животноводству. Многие поняли, что производство необходимо диверсифицировать. Проблема в том, что два — три года немало

хозяйств вырезали крупный рогатый скот, который тогда был нерентабельный. О чем многие теперь сожалеют. Однако сложность еще и в том, что непомерно растет себестоимость продукции прежде

всего из-за роста затрат на ГСМ. А аналогичного роста цен и на зерно, и на животноводческую продукцию не предвидится. — Для активного кредитования агропрома необходимо иметь допофисы на

селе. Сколь их у вас? — Сегодня восемь. На днях открылся восьмой в Одесском. В планах на текущий год — Крутинка, Шербакуль, Нижняя Омка, Павлоградка, Саргатка и др. — Помещения будут

арендованные? — Конечно. — А есть ли в этом финансовый смысл? Будут ли эти филиалы прибыльными? — Мы решаем государственную задачу. Может быть, мы в отдельных районах и не получим устойчивой

прибыли. Но в условиях, когда ряд банков сворачивают деятельность на селе, мы наоборот — должны стать финансово-кредитной системой сельского хозяйства. — Но там же есть Сбербанк? — Нам с

ними работы на селе хватит. — Был же десять с лишним лет назад государственный Агропромбанк? — Тогда была иная политическая ситуация, и банк просто продали. — Вы открываете счета только

сельскохозяйственным предприятиям? — Любым. Сегодня у нас средний дневной остаток на корсчете более 260 млн. Это много. По структуре кредитного портфеля на сельское хозяйство приходится

71,63%. Остальное — прочие предприятия. Это и торговля, и промышленность, и лесопереработка. — В Омске у вас сколько допофисов? — Только один, где мы беседуем. Планируем до осени открыть еще

один допофис около Сити-центра. — Потребительским кредитованием занимаетесь? — В небольшом объеме и только на селе. — Почему в небольшом? Сдерживаете? — Сдерживаем. В первую очередь

допофисы занимаются кредитованием личных — подсобных хозяйств, а уж только потом всеми остальными видами кредитов. Мы предоставили им полномочия самостоятельно решать эти вопросы. — Вклады

населения есть? — Да. И растут. Только в мае — июне прибавка составила 20-22 млн рублей. Это прилично. Люди узнают о нас и приходят. Ведь мы уже не маленький банк, не филиальчик, как это

было 3-4 года назад, а крупный универсальный банк. — Сколько человек работает в филиале? — 156. — С учетом того, что в текущем году у вас откроется масса допофисов, вы будете как-то

реорганизовываться? Новые отделы, управления, департаменты? — Филиал будет выполнять функцию управленческой структуры. Будет создано правление филиала, увеличится число моих заместителей.

Здесь у нас в офисе останется кредитное управление по обслуживанию VIP-клиентов, планово-экономическое управление... Большую часть кредитного портфеля передадим в дополнительные офисы с

соответствующими полномочиями. — Спасибо за беседу. БИОГРАФИЯ ШАДРИНОЙ И.Н. Родилась 4 октября 1959 в Омской области, с.Лузино, после чего родители переехали в Омск, где в 1976 году

закончила ср.школе № 73. В 1981 закончила омский государственный университет по специальности «правоведение», после чего была приглашена преподавать на кафедру политэкономии Ом.гос.институте

физ.культуры, где и проработала до 1987. Уволилась в связи с поступление в аспирантуру Казанского университета — кафедра политэкономии. По окончании в 1989 году была принята на должность

старшего преподавателя на кафедру марксизма-ленинизма того же Ом.гос.институте физ.культуры. А 1991 году переведена ведущим специалистом в Комитет по управлению госимуществом Омской области.

Естественно, что банковские службы не могли пройти мимо специалиста такого высокого уровня и в 1992 года работа уже в омском филиале ОАО «Россельхозбанк» сначала ведущим экономистом, а

потом и начальником отдела операций с ценными бумагами. Возможность получения дополнительно опыта в банковской сфере привела в 1997 — 1998 гг. в Омский социально-коммерческий банк на

должность начальника отдела ценных бумаг. В 1998 — 2000 гг. государственная служба в должности начальника отдела ценных бумаг и валютных операций Комитета финансов и контроля администрации

Омской области. А в 2000 году вновь в свои ряды призвал «Россельхозбанк». Теперь уже в качестве заместителя директора омского филиала. Высочайший профессионализм и преданность своему делу

принесли заслуженные плоды: с 2005 года – должность директора Омского регионального филиала ОАО «Россельхозбанк». ЗАМУЖЕМ, ДОЧЕРИ ВАЛЕРИИ 21 ГОД.