Reader TTS

С 5 июня самолетам госкомпаний Беларуси запрещено летать над странами Евросоюза и приземляться в европейских аэропортах. Так Брюссель отреагировал на принудительную посадку в Минске лайнера

Ryanair. Кроме того, в ЕС продолжают работать над дополнительными санкциями против РБ, которые, как ожидается, коснутся экономического и финансового секторов. Их сторонники утверждают, что

население Беларуси поддерживает ограничительные меры подобного рода. Так ли это на самом деле, сказать сложно — независимая социология в стране практически уничтожена. Между тем первые

санкции ЕС в отношении России, введенные из-за действий Москвы в Донбассе и Крыму, действуют уже более семи лет. С тех пор их перечень не раз расширялся в связи с разными поводами. Как

россияне относятся к западным санкциям, чем обусловлено их отношение, и можно ли экстраполировать эту модель на отношение белорусов к штрафным мерам против Минска, в интервью DW рассказал

Денис Волков, которого 1 июня избрали директором «Левада-центра» . _DW: Как россияне относятся к западным санкциям против РФ?_ _Денис Волков:_ В целом, конечно, относятся отрицательно. Но мы

регулярно задаем другой вопрос — замечают ли россияне санкции, беспокоят ли они их? И тут мы видим снижение беспокойства. Если в 2014-2015 годах санкции вызывали беспокойство у 50-52%, то

сегодня этот показатель составляет уже 25%. То есть время идет, беспокойство снижается, к санкциям привыкают. У нас есть еще один вопрос — создали ли санкции лично для вас проблемы? Здесь

тоже схожая картина — о наличии серьезных проблем говорят лишь 10% опрошенных (на максимуме в январе-январе 2015 года этот показатель составлял 34%. — _Ред__._). Для рядового человека не

совсем ясно: санкции — это про что? Как они влияют? Есть ли это влияние? _— Парадоксальная картина — западных санкций против России становится все больше, а отношение населения к ним все

более, скажем так, снисходительное._ Денис Волков — Это, скорее, такая рутина. Людям совершенно непонятно — санкции то ли есть, то ли их нет. Они не могут провести различия между санкциями

западных стран в отношении России и ответными продовольственными санкциями РФ в отношении Запада. Возникает путаница в голове. Это было с самого начала и никак не изменилось. Общее отношение

тут такое, что западные страны против нас. Почему против нас — тоже не очень понятно. Если вначале было какое-то ощущение, что это связано с Крымом, с позицией и действиями России в

отношении Украины, то сейчас это уже ушло куда-то на периферию. И сейчас чем больше времени проходит, тем больше люди говорят, что, мол, Запад всегда был против России, и это такая

константа, к этому нужно привыкнуть и принять. Я бы не сказал, что кто-то сильно разбирается в том, что происходит. _— Если я вас правильно понял, то в общественном мнении в России вина за

санкции возложена на Запад. Почему?_ — Целиком возложена на Запад. Я думаю, не больше 10-15% готовы сказать, что это Россия виновата. То есть Россия, может быть, и виновата, как вначале

говорили по поводу Крыма, когда эти вопросы обсуждались — да, наверное Россия нарушила какие-то обязательства, но и Запад тоже. А сейчас восприятие такое, что Крым — это всего лишь повод, не

было бы Крыма, придумали бы что-нибудь другое. Оно во многом обусловлено длительным нарастанием негативного отношения к Западу и подозрительности к США и той роли, которую они играют в

мире. Больше всего россиян, на мой взгляд, ранило то, что вот был Советский Союз, и с ним считались. Теперь есть Россия — и с ней даже не считаются, идут и делают, что хотят. До конфликта

2014 года мы замечали такую подозрительность и неудовлетворенность положением Америки и России в мире, уже были претензии к этому. И конфликт, который продолжается уже семь лет, скорее,

подтвердил те опасения и страхи, которые у россиян были. Санкции против РФ в каком-то смысле легализовали их неприязненные отношения и подозрения в отношении западных стран, существовавшие с

середины 90-х годов. _— В массовом сознании есть некая дифференциация западных санкций? Условно говоря, рестрикции против российских олигархов и высокопоставленных чиновников и политиков —

это хорошо, а экономические секторальные санкции — плохо._ — Да, разница существует. Есть те, кто считает, что санкции все-таки против руководства, но большая часть населения полагает, что

все санкции — против России. Поэтому попытки Запада и российской оппозиции дифференцировать санкции и подчеркнуть, что это меры против отдельных лиц, против олигархов, не очень хорошо

работают. Эти индикаторы тоже стабильны, они, скорее, зависят от общего отношения россиян к властям. Те, кто поддерживает власти, а это около двух третей населения, в принципе, разделяют тот

нарратив, который власти используют. И вот эти две трети как раз считают, что любые санкции — они против страны в целом. Те, кто по умолчанию не поддерживает власти, а сегодня в России

таких около трети, с большей готовностью говорят, что санкции — против руководства и, может быть, и поделом ему. _— То, что вы описали, это исключительная особенность России, или же модель

можно экстраполировать, например, на Беларусь, которая также оказалась под санкциями Запада, и эти санкции, видимо, будут ужесточаться?  На ваш взгляд, белорусы сейчас, скорее, сплотятся

вокруг Лукашенко или же, напротив, будут его винить, в частности, в том, что страна оказалась в воздушной блокаде со стороны ЕС?_ — Мне сложно говорить по поводу Беларуси, но мне кажется,

что белорусское общество более расколото в отношении Лукашенко (чем российское в отношении властей РФ. — _Ред__._). В протестах, которые мы там видели, принимали участие гораздо больше

людей, чем в России в таких протестах. Я думаю, что в Беларуси для гораздо большего числа людей, чем в России, санкции станут подтверждением того, что Лукашенко действует неправильно и что

Запад, вынуждая его уйти, дает шанс белорусской оппозиции. В Беларуси ситуация намного сложнее, чем в России, где она более однозначная, здесь поддержка властей населением выше. Одним

словом, ситуация в России и в Беларуси все же разная. Что касается сторонников и критиков властей, то очень часто тут идет речь об общих сложившихся и уже достаточно устойчивых

представлениях. Есть целый комплекс предпочтений и представлений о том, как мир устроен и как взаимодействуют между собой страны. И дополнительные факты и события не сильно влияют на такие

предпочтения, подкрепленные, в том числе, и источником получения информации. Например, в России мы видим, что те, кто поддерживает власть, это прежде всего телезрители. А на телевидении

совсем другой нарратив, нежели в оппозиционном и достаточно свободном российском интернете. Мы видим, что эти аудитории просто перестают пересекаться — те, кто получает информацию в

интернете (люди помоложе), и те, тот кто смотрит телевидение (люди постарше). Эти два мира расходятся в оценках ситуации и событий все дальше. Один и то же факт они будут интерпретировать

по-разному. _— Помня о том, с какой целью вводились западные санкции против России, и глядя на то, как к ним сегодня относятся россияне, кому сейчас больше выгодно сохранение введенных

ограничений — Западу или российским властям?_ — У меня такое впечатление, что, в определенном смысле, это выгодно обеим сторонам. Есть какая-то реакция на ситуацию. Вроде бы все

отреагировали — Запад ответил на действия России, а российские власти — на действия Запада. Еще я бы выделил, может быть, отдельные группы производителей внутри России, которые

заинтересованы в этих санкциях. Возможно, такие же есть и в Европе. Иными словами, если оставить за скобками общество в целом, то существуют лоббистские группы, которым это выгодно с точки

зрения ограничения конкуренции. ВЛАДИМИР ДОРОХОВ ДЕНИС ВОЛКОВ Оригинал _АНО “Левада-Центр” принудительно внесена в реестр некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного

агента._